Исправление Сибирью

Сегодня мы вновь вернёмся к вопросу о том: что делать с трудновоспитуемыми подростками, или с молодыми людьми, которые ни с того с сего могут напасть на человека, скажем, просто из-за того, что он как-то не так на них посмотрел, или сделал им замечание. Сообщениями о таких нападениях, поражающих своей бессмысленностью и жестокостью, полны немецкие газеты. А поскольку и статистика говорит, что более половины задержанных за такие преступления моложе 21 года -- 60% жителей Германии полагают, что преступность среди молодежи представляет собой растущую общественную проблему. Правда, исследование "Преступность в современном городе", проведённое группой профессора криминологии университета Мюнстера Клауса Бёрса, доказывает, что с конца 90-х годов число преступлений, совершаемых молодыми людьми, снижается. Так, в стране зарегистрировано меньше случаев воровства и грабежей. Не подтверждает исследование и рост числа телесных повреждений. Просто, оказывается, люди сейчас чаще, чем раньше, жалуются в полицию по поводу каких либо насильственных действий. Как бы то ни было, и полиция, и учёные так же отмечают рост жестокости и интенсивности насильственных действий.

Первую причину этого немецкий профессор видит в семье: чаще всего молодые преступники - дети из “рухнувших”, неудавшихся семей, где насилие нередко является нормой. повседневностью.

Ситуация усугубляется в школе, поскольку дети из неблагополучных и бедных семей не имеют возможности получить полноценное образование. Ежегодно 80 тысяч человек бросают школу. 1,3 млн в возрасте до 30 лет не имеют никакой профессии.

Отсутствие перспектив плюс внутренняя готовность к насилию – это и создаёт тех подростков, которых боятся окружающие, уверен проф. Бёрс.

А вот что думает по этому поводу Татьяна Каткова, методист городского дворца творчества молодёжи, почти 30 лет работающая с детьми требующими особого внимания, уверена, что не бывает детей, с которыми нельзя найти общий язык.

В этом трудном возрасте ребёнка должны любить, любить в семье и он должен знать, что он любим. По мнению психологов, некоторые подростки совершают преступления, чтобы привлечь внимание и прежде всего внимание родителей. Но чаще всего основная цель преступления – добыча денег, ради этого они совершают и кражи, и грабежи. Это чаще всего те, кого привлекает красивая жизнь, какую они видят в кино. Но такое время препровождение требует больших денег. Нужно давать детям зарабатывать на свой досуг. Очень многие подростки этого хотят, но возможностей, свободных мест всё меньше. А в принципе, нет таких детей, с которыми нельзя найти общий язык.

С этим согласны и основатели организации „Тропа в жизнь“ («Pfad ins Leben»), о которой идёт речь в следующем материале.

Марку было три года, когда его фотография впервые появилась в немецких журналах – мальчонка играл использованными шприцами своих родителей - наркоманов. Чудо, что он не заразился ни СПИДом, ни гепатитом, которым страдает мать. Десять лет спустя Марк вновь заинтересовал немецких журналистов: он оказался в сибирском посёлке Седельниково как один из «клиентов» организации „Тропа в жизнь“ («Pfad ins Leben»).

Эта своеобразная исправительная структура уже более 10 лет существует в Германии. Это не эксперимент, не самодеятельность, а научно обоснованная воспитательная работа, ведущаяся на рыночных принципах – это gemeinnützige GmbH что можно перевести как «общественно-полезное ООО». Это наиболее точно отражает суть «Тропы в жизнь». Организация живёт не на пожертвования, не на государственную дотацию, а на те средства, что зарабатывает, т.е. получает за перевоспитание трудных детей. Платят за это существующие в каждом городе местные ведомства по делам молодёжи, занимающиеся проблемами трудновоспитуемых.

По закону таких детей, как и малолетних правонарушителей, в зависимости от их проступков и характеров, можно поместить в тюрьму, спецбольницу или закрытый интернат -- исправительных колоний в сегодняшней Германии нет -- а можно поселить в неких коммунальных квартирах под надзором воспитателей. Там нет ни решёток на окнах, ни охраны у дверей. Перевоспитываемые ходят в школу или на работу, сами готовят себе еду, сами всё убирают, сами ходят в магазин. Отправка в Седельниково или в Архангельскую область – это одна из форм «квартирного содержания». Воспитатели, живущие там же, осуществляют только контроль и общее руководство. Главная цель – научить ребят жить нормально и обслуживать себя. Оказывается, большинство из них этого не умеет.

Основная воспитательная установка в работе с малолетними правонарушителями в Германии – научить жить. Причём, расчёты показывают, что содержание в квартирах обходится казне дешевле, чем любая закрытая форма. Так, «Тропа в жизнь» получает в год за одного «клиента» более 5о тысяч евро и работает на полной самоокупаемости.

Однако, этим рыночные принципы, пожалуй, и исчерпываются. Сотрудники, т.е. воспитатели, идут работать сюда явно не из-за денег. Две тысячи евро в месяц в Германии можно заработать и более простым путём. Уезжая на год в Сибирь, отказываясь от семьи, от друзей, от удобств, от цивилизации воспитатели за 2000 евро в месяц идут на добровольное заточение с чужими детьми, далеко не всегда приятными и симпатичными. Цель - попытаться «поставить на ноги» (ресоциализировать) человека, которым до этого вообще никто не интересовался - ни родители, ни общество.

Всё строится на принципах социальной педагогики, частью которой давно является «Erlebnispädagogik», «педагогика переживаний», у истоков которой стоит немецкий педагог Курт Хан. Её сторонники считают, что в основе воспитания какой-то части людей должно лежать приключение, переживание, т.е., если воспитатели видят, что общепринятые методы не эффективны (например, в неблагополучных семьях или районах), нужно поместить ребёнка в условия, при которых он будет вынужден делать то, что от него хотят.

На принципе «Erlebnispädagogik» строится всё скаутское движение (если не сводить его к вязанию узлов и муштре). Нечто подобное, кстати, описал и Аркадий Гайдар. Его Тимур это – в принципе – и есть тот самый воспитатель, который едет с малолетним правонарушителем в Сибирь. Правда, центральный момент этой педагогики – добровольность. Воспитуемый должен сам сказать себе: я хочу добиться того, чего от меня хотят воспитатели. И кроме того, важно помнить, что «Erlebnispädagogik» - это не приключение как таковое, а его педагогическое значение.

Естественно, бывают случаи, когда (как правило, через месяц после начала «срока») «сосланный» заявляет, что больше не может там оставаться, не может жить в монашеском режиме, не может работать, впадает в депрессию. Некоторые начинают тайком пить, даже драться с воспитателями. Таких приходится отправлять в Германию, где они возвращаются или в привычную среду, или в закрытые заведения – это решают суды и местные административные органы.

Но за всё время не было случая, чтобы кто-то из ребят (а их прошло через проект до сотни) был отправлен на родину за совершение какого-либо преступления в Сибири. К тому же им своевременно показывают, что такое российская исправительная система и предупреждают, что в случае правонарушения в России они попадут именно туда – за колючую проволоку. Этого примера оказывается вполне достаточно.

Любопытно, что там возникает и некий дополнительный барьер на пути к рецидиву или срыву – языковая проблема. Перевоспитуемый замкнут на воспитателя: немцы практически не могут вступать в контакт с местными ребятами, а потому какие-то выпивки или другие «нарушения режима» практически исключены. К тому же нетрудно догадаться, что быт и нравы 6000 жителей сибирского посёлка разительно отличаются от немецких.

Кроме того, подписываясь на участие в проекте, «клиент» обещает не пить и знает, что, нарушив это обещание, будет изгнан. В Сибири никого насильно не держат – «Тропа в жизнь» имеет слишком много заявок, чтобы удерживать тех, кто не хочет придерживаться общих правил.

Процесс перевоспитания не заканчивается в Сибири. «Клиент» должен начать жить и дома по усвоенным нормам. В идеальном случае, «отсидев» год в Сидельниково, и воспитатель, и воспитуемый селятся вместе в Германии, иначе говоря, воспитатель какое-то время и на родине продолжает играть роль старшего брата, или даже родителя. Опыт этой работы показывает, что она достаточно эффективна. Одни ходят в школу, другие уже работают. В качестве наиболее сильного доказательства успешности «проекта Сибирь» Франк Крёнер приводил пример молодого человека, который только в Сибири смог окончательно вырваться из наркозависимости, хотя до этого дважды проходил курсы терапии в Германии. Вернувшись на родину, он нашёл работу (что далеко не просто сегодня) и женился на девушке, с которой познакомился в Сибири.

С нашей стороны в проекте участвует 5й детский дом, дети русские, немецкие,

рассказывает Сергей Маврин, профессор, завкафедрой социальной педагогики и социальной работы в Омском государственном педагогическом университете,

Вместе совершают походы по рекам, на плотах сплавляются под руководством опытных инструкторов, это закалка для них, это представление о здоровом образе жизни – без алкоголя, без табака, без наркотиков. Проект реализуется уже около 10 лет и результаты очень неплохие. В этом участвуют и наши студенты, преподаватели. Не так давно была конференция, посвящённая реализации этого проекта.

Тема хорошая, и это правильно, ведь подросток впервые живёт своим трудом – топит печь, носит воду и тд.

говорит Юрий Тетянников, руководитель Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при Министерстве по делам молодежи Омской области

Но это к сожалению для России слишком дорого – 350 евро в сутки в общей сложности стоит содержание подростка. Да и немцы это могут себе позволить лишь в единичных случаях. Но и у нас есть формы различные. И у нас подросток не сразу попадает в колонию. Это крайняя мера. В нашей – омской воспитательной колонии содержатся те, кто совершил тяжёлые преступления – грабежи, насилие, убийства. Сегодня тоьько за это подросток попадает в колонию. А ещё есть – как профилктика – центр временной изоляции подротсков при УВД Омской обл. Туда ребята попадают по решению суда, по ходатайству нашей комиссии на срок до месяца. Это как подготовительный этап – подросток видит куда он попал, как и что, вот – один шаг до колонии, до тюрьмы – это действенная мера, профилактическая. Есть и специальная школа, и училище, где подросток принудительно получает образование – это мера профилактическая, туда подростки не желающие учиться и совершившие преступление попадают по решению суда. Это не тюрьма, не колония –учреждение закрытого типа, где есть решётки, режим. Пока подросток не пройдёт все эти этапы помощи со стороны государства, он не попадает в колонию, которая является крайней и иногда вынужденной мерой.

Сергей Маврин, профессор, завкафедрой социальной педагогики и социальной работы в Омском государственном педагогическом университете:

Вообще работа с несовершеннолетними становится сейчас задачей государственного масштаба. Детская преступность имеет очень разные причины. К сожалению редко говорят о том, что преступность может иметь и чисто физиологические причины. Среди несовершеннолетних правонарушителей очень много детей с серьёзными отклонениями в психическом, физическом и нравственном развитии.Их надо прежде всего лечить у психиатра, психоневролога. Например, бродяжничество – это синдром, это болезнь, но мы почему-тосчитаем, что виноваты в этом только педагоги. Другая группа причин преступности среди несовершеннолетних – это причины чисто социальные. Преступность рекрутируется из самыхнизких, самых отсталых, самых нищих слоёв. Третья группа – это причины психологические, нравственные. У нас сложился даже стереотип поведения в некоторых семьях, в которых воровство не считается преступлением.

Естественно, в Германии далеко не все - сторонники педагогики переживания. В марте на западе Германии появится первый «воспитательный лагерь» для подростков. В первую очередь на образование и обучение, а благодаря четкому распорядку дня, «молодежь получит представление о жизни в рамках определенных правил». Есть опасения, что такие лагеря будут держаться - по американскому принципу – на муштре. С другой стороны политики вроде бы исходят из того, серьезные наказания и длительные сроки заключения не приносят пользы, гораздо больше внимания необходимо уделять использованию педагогических методов.

В одной из передач мы дадим слово немецким воспитателям, находящимся сейчас в Седельниково.