1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Любой чеченец знает, что такое "убить на результат"

Юлия Вишневецкая, Москва 6 июня 2015 г.

Юрист Игорь Каляпин уже много лет занимается помощью жертвам пыток. В интервью DW правозащитник рассказал о правовой ситуации в Чечне и погроме в офисе его организации.

https://p.dw.com/p/1FceB
Игорь Каляпин
Фото: DW/S. Morozow

Руководитель "Комитета против пыток" Игорь Каляпин - один из самых смелых правозащитников РФ. Благодаря его усилиям в России регулярно расследуются дела о применении пыток в правоохранительных органах, преступники получают обвинительные приговоры и реальные сроки. Везде, кроме Чечни, где сотрудники комитета вступили в открытое противостояние с местными властями. В конце прошлого года Рамзан Кадыров объявил Каляпина "врагом России", а 3 июня неизвестные уже во второй раз разгромили офис "Комитета против пыток" в Грозном и соседнюю квартиру, в которой жили правозащитники. Сотрудникам организации удалось спастись, выпрыгнув в окно. Глава Совета по правам человека при президенте Михаил Федотов попросил взять Каляпина под госзащиту. В интервью DW правозащитник рассказал, за что его ненавидит Рамзан Кадыров, как вести дела о пытках после погрома и как в Чечне отчитываются о ликвидации боевиков.

DW: Как вы объясняете погром в офисе вашей организации?

Игорь Каляпин: Я думаю, что это акт возмездия, демонстрация силы со стороны Рамзана Кадырова. По-моему, он в последнее время впал в несколько неадекватное состояние и любую критику записывает на меня лично и мою организацию. Во всех недавних скандалах, связанных с Чечней - вокруг "свадьбы тысячелетия", вокруг событий в Закан-Юрте, он обвиняет нас - хотя мы занимаемся только помощью жертвам похищений и пыток. Если вы помните, на этот день, 3 июня, был запланирован митинг в грозненском Сквере журналистов "против информационной войны, объявленной Чечне". В качестве главных фигурантов этой войны были названы телеканал "Дождь", "Новая Газета", "Коммерсант" и "Открытая Россия". Но накануне митинг неожиданно был отменен, а на следующее утро они приехали к нам. Я могу предположить, что кто-то в последний момент сказал Кадырову, что нужно это мероприятие несколько конкретизировать, "заточить" и привести туда, где мы присутствуем, так сказать, по месту прописки. У "Новой газеты" нет офиса в Грозном, куда можно направить людей с кувалдами, а вот у пресловутого Каляпина - есть.

- Вы уверены, что погром не был спонтанным?

- 12-15 молодых людей, которые вломились в наш офис, были хорошо подготовлены. Погромщики прекрасно знали, как выглядит наш служебный автомобиль. Знали, что у нас в офисе видеокамеры, заливали краской объективы, понимая, что это будет снято. Маски, ломы, кувалды, болгарка - на митинги с этими предметами не ходят. А остальные люди, которые стояли вокруг и скандировали лозунги против нас, - это просто массовка, которую, насколько я знаю, привезли на автобусах. Они сами не очень понимали, зачем их собрали. В основном это были женщины, довольно мирно настроенные. Многим говорили, что проходит акция против убийства Джабраила Дадаева, которое к нам вообще не имеет никакого отношения. И только после того, как погромщики благополучно скрылись, все разломав и уничтожив, явилась полиция и начала задерживать людей из "массовки".

- По факту преступления было возбуждено уголовное дело. События будут расследованы?

- На это нельзя рассчитывать. Я имел возможность вчера утром смотреть сводку МВД за 3-4 июня. Там просто нет такого события, как нападение на наш офис. При этом расследование ведет именно МВД Чеченской республики. Непонятно, почему дело, которым должен заниматься Следственный комитет, вдруг оказалось в МВД. Я абсолютно убежден, что вся их деятельность направлена на уничтожение улик, на закрытие следов преступления. Именно сотрудники МВД забрали всю разгромленную аппаратуру, все видеокамеры, вместе с внутренними носителями. Наверняка они это все уничтожат. И я предполагаю, что сейчас под видом расследования МВД будет привлекать якобы на следственные действия людей из Надтеречного района, откуда якобы приехали погромщики. Будут задерживать людей, которые не имели к погрому никакого отношения - просто чтобы возбудить агрессию по отношению к нашей организации. А потом отпускать и говорить, что полиция к ним претензий не имеет, все вопросы к Каляпину.

- За что вас так не любят чеченские правоохранительные органы?

- Мы не даем им закрыть дела о пытках и похищениях. У нас сейчас несколько десятков дел, которые висят камнем на шее у чеченского СК. По России у нас уже 107 завершенных дел, по которым полицейские были осуждены за применение пыток и получили реальные сроки. В Чечне - ни одного. Мы не можем заставить их дотащить эти дела до суда и предъявить обвинения, но и не даем прекратить. Они все время пытаются это сделать, а мы обжалуем эти решения. По всем делам есть доказательства причастности сотрудников конкретных правоохранительных структур. Большинство остановились на той стадии, когда уже надо применять меры процессуального принуждения, допрашивать людей в качестве подозреваемых и арестовывать. Причем в некоторых случаях следы ведут к ближайшему окружению Рамзана Кадырова.

- Например?

- Наберите в интернете "дело Умарпашаева". Оно тянется еще с 2009 года. Расследование ясно указывает на то, что одноклассник Кадырова Алихан Цакаев командовал штабом ОМОН, на базе которого была нелегальная тюрьма. Там людей держали по несколько месяцев, чтобы к очередному празднику отчитаться о ликвидации боевиков.

- Это как?

- Любой чеченец знает, что такое "убить на результат". Это когда человека задерживают, а потом в камуфляже убивают в горах в качестве боевика. И не всегда пулевые отверстия на камуфляже соответствуют ранениям на теле. Это обычно перед 9 мая очень любят делать - не потому, что это День победы, а потому что 8 мая - день гибели Ахмата Кадырова. Ислам Умарпашаев - единственный, кому удалось выйти из такой тюрьмы и дать показания. Следственная группа выходила в этот подвал, где он был 4 месяца прикован наручниками к батарее, он пальцем показывал на людей, которые приходили его кормить. После этого мы были вынуждены эвакуировать Умарпашаева с семьей в Нижний Новгород, а через 3 года, поскольку угрозы в его адрес все равно поступали, - за границу. Сейчас мы продолжаем вести дело в его отсутствие.

- Удивительно, что вам вообще удавалось работать в Чечне до сих пор.

- Я это делаю не один, у нас целая команда юристов. И смею вас уверить, что в силовых структурах у нас много союзников. Конечно, эти люди не могут публично выступить. Но они нам помогают. Находятся следователи, которые идут и несмотря ни на что выполняют следственные действия. Они исходят из закона, а не из понятий, которые пытается навязать Рамзан Кадыров. Благодаря им наша работа имеет результаты. Местные юристы у нас все уволились, потому что это очень опасно для них. Но мы выработали целую методику - у одного человека может быть несколько адвокатов, которые, сменяя друг друга, приезжают в Чечню. Как мы сейчас, после погрома, будем организовывать работу - непонятно. Наверное, будем искать место по соседству. Есть Дагестан, Ставрополье, Ингушетия. Наверняка как-то решим. Но работать по уже начатым делам мы, безусловно, продолжим, у нас нет выхода. Есть конкретные люди, жертвы пыток, которые набрались мужества написать заявление, дали показания. Мы их не можем бросить сейчас. Их просто убьют, если мы не будем помогать.

Жанна Немцова: Россия - это не только Путин (28.05.2015)

Пропустить раздел Еще по теме

Еще по теме