SOS вместо СВО, или Что стало с "любовью к России"

Список наград Гидона Кремера, выдающегося музыканта и общественного деятеля, пополнилась Международной премией имени Бетховена. 
Ее вручают за достижения в области борьбы за права человека, гражданские свободы и за миротворческую деятельность. Гидон Кремер побывал в Бонне, чтобы лично получить награду, и поговорил с DW о своем взгляде на Россию и мир.

DW: С каким чувством вы получаете эту премию сегодня, когда многим кажется, что все усилия миротворцев последних лет были абсолютно тщетны?

Гидон Кремер: Мне очень приятно получить этот приз. Хотя я всего лишь придерживаюсь мнения, что у каждого человека должна быть совесть, у каждого человека должно быть право на высказывание, на свободу мысли, на несогласие с какими-то вещами. Это я не устаю повторять. Но я не считаю это особым достижением.

- 15 ноября отпраздновал день рождения ваш коллега Даниэль Баренбойм. Дело его жизни, миротворческий проект оркестр "Западно-восточный диван", в котором с 1999 года вместе играли палестинские и израильские музыканты, сейчас стал мишенью для критики. В отличие от Баренбойма, вы никогда не утверждали, что музыка способна изменить мир. Но предполагали ли вы, что искусство и культура вообще окажутся настолько беспомощными?

- Если говорить о деятельности Даниэля, то я не считаю его проект провалившимся. Напротив: дело, которое он сделал - великое дело! Он на самом деле построил мосты между нациями, привлек молодых музыкантов разных народов, арабов и израильтян, и создал с ними единое звучание. Как раз сейчас особенно важно, чтобы эта музыка звучала.

В некотором смысле я был движим той же мыслью, когда 27 лет назад создавал мой оркестр "Кремерата Балтика" (камерный оркестр был создан в 1997 году. - Ред.). Мне хотелось объединить молодых талантливых музыкантов трех балтийских государств. Но даже в странах Балтии, уже вскоре ставших частью Европы, в политических кругах стремления к хотя бы символическому единству было недостаточно. Взгляд на важность проекта у литовцев, эстонцев и латвийцев сильно различался. А вот музыка зазвучала, и "Кремерата Балтика" стала одним из лучших камерных оркестров в мире!

Правда, сейчас и мы находимся в критической ситуации. После ковида и в связи со всем происходящим в мире финансирование этого проекта становится почти невозможным. Хорошо, что моя родная Латвия немного держит нас на плаву.

- Когда в 2016 году вы получили Императорскую премию, награду японского императорского дома, считающуюся эквивалентом Нобелевской премии в области искусств, вы в значительной степени вложили эти немалые средства в поддержку камерного оркестра. На сей раз вы хотите передать средства, связанные с вручением премии, это десять тысяч евро, украинскому детскому хору "Щедрик".

- Для меня очень важно не присваивать себе премии, которые мне достаются, а делиться ими, как важно мне делиться звуками и словами. Прекрасный хор "Щедрик" мне знаком давно, мы с участниками хора нашли общую волну, в частности, когда исполняли удивительное сочинение Гии Канчели "Ангелы печали".

Я могу себе представить, в каком сложном положении находится этот прекрасный коллектив в наши дни, когда над их головами звучат сирены, разрываются бомбы. Конечно, этой сравнительно небольшой суммой не выстроить деятельность хора. Скорее это сигнал поддержки - поддержки того, что я называю гуманным, чистым и честным. Ведь что может быть лучше детских голосов, особенно когда они так прекрасно обучены хормейстером Марианной Саблиной.

- Вы неизменно старались поддерживать то, что вы считаете лучшим в российском обществе (и этим донкихотством, кажется, заслужили прозвище "Дон Гидон"). Ваша позиция не изменилась?

- Я отдаю себе отчет в том, что звуками зло победить невозможно. Высказываниями и премиями тоже. Со злом надо бороться более эффективными методами.

Но бороться со злом, пользуясь оружием зла, тоже безнадежно. Мне ближе точка зрения гуманистов, как Махатма Ганди, или общественная позиция таких выдающихся музыкантов, как Пабло Казальс или Иегуди Менухин. Надо бороться за право жить, а не право убивать!

Наша задача - направлять умы и сердца людей на доброту. И детям следует прививать в первую очередь не жажду побед и успеха, а понятия гуманизма. "И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал", - лучше Пушкина не скажешь.

Не псевдо-патриотизм, а веру в смысл жизни надо прививать с детства!

- Десять лет назад вы проводили памяти Анны Политковской под названием "To Russia with Love". А каково сегодня ваше послание России и ее гражданам?

- Да, сегодня я не назвал бы концерт "С любовью к России". Скорее мне приходит в голову название "Осторожно, Россия!". А еще точнее "Россия - SOS!", "Спасите наши души!". "Эс-O-Эс вместо Эс-Вэ-О", если хотите.

В настоящий момент любовь к России продолжает жить во мне, но она спряталась очень глубоко. Она существует, потому что есть прекрасные люди в России, достойные граждане, иные из которых считаются теперь, правда, "иноагентами", есть история и культура. Многое из этого вечно. Но есть и позорные стороны этой истории и этой культуры.

Нельзя идеализировать Россию. Нельзя возносить культуру на пьедестал и одновременно оправдывать злодеяния. С теми, кто говорит "не все так однозначно", мне точно не по пути. Убийства - будь ли то на Украине или на Ближнем Востоке - есть зло. И никакими теориями или понятиями любви к родине это зло "отмыть" невозможно. Более того - нельзя.

Конечно, запрещать русскую культуру - это нелепость. Но я однозначно в стане тех, кто считает агрессоров преступниками. Нельзя поощрять убийц, под каким бы знаменем и в какой части света они ни выступали.

- Согласились бы Вы сыграть концерт в Москве сейчас? Там есть множество хороших людей, которые были бы очень рады вас видеть.

- Мне почти неудобно пользоваться этой цитатой, но не могу не вспомнить выдающегося русского композитора Игоря Федоровича Стравинского. В воспоминаниях его племянницы Ксении, которые были, как это ни пoразительно, опубликованы еще в Советском Союзе, есть такой фрагмент. Ксения Юрьевна спрашивает своего дядю: "Ну, когда же ты вернешься в Россию?". На что Стравинский ответил: "Но я же там уже был!". "Но тебя там так ценят, любят, уважают!". Стравинский подумал и сказал: "Хорошего понемножку". Рождается впечатление, что он предчувствовал катастрофу. Тем самым он и наш современник.

Но я был бы неверен себе, если бы закончил наш разговор на теме безнадежности. Так что опять цитата, и опять Пушкин: "Товарищ, верь: взойдет она, Звезда пленительного счастья! Россия вспрянет ото сна…"

"…И на обломках самовластья / Напишут наши имена"? Вы надеетесь дожить до этого дня?

- "Надежды юношей питают". Хоть я и не юноша.

Смотрите также: