Магдалененштрассе - берлинская Лубянка

Репортаж из Музея "штази". Часть I

Несколько лет назад объединенную Германию накрыла волна так называемой "остальгии" - тоски по социалистическому прошлому. В первую очередь - по его внешним признакам с незатейливой бытовой культурой, кондовыми символами, "пластиковыми бомбардировщиками" марки Trabant на дорогах, шпревальдскими огурцами в стеклянных банках и в пустых магазинах. Но все чаще за "остальгией" кроется и тоска по самой системе - государству рабочих и крестьян на немецкой земле с его мнимыми равноправием, братством и социальной защищенностью.

Граждане ГДР "радовались" жизни за "железным занавесом", надежно оберегаемые от тлетворного влияния Запада тотальной слежкой, стрельбой по перебежчикам на границе, цензурой, тюрьмами для инакомыслящих. Именно эти и другие исторические факты стали постепенно забываться. От "остальгии" потребительской - рукой подать до идеологической ностальгии, о чем все чаще в последнее время предупреждают ведущие немецкие политики, жертвы диктатуры СЕПГ, бывшие диссиденты и правозащитники.

Чтобы возобновить, укрепить или получить иммунитет от идеализации коммунистического прошлого нужно свернуть с традиционных туристических маршрутов в Берлине. Для такого "побега" в тоталитарное прошлое идеально подходит площадь Александерплац (Alexanderplatz) с ее знаменитой телевизионной башней, построенной когда-то на границе разделенного города, чтобы продемонстрировать жителям его западной части неограниченные возможности и прогрессивность социалистической системы и образа жизни.

Оценив с ее смотровой площадки очевидные "достоинства" панельно-блочных ландшафтов Восточного Берлина, спустимся под землю. Под Александерплац расположена станция пятой линии метро (U5). Через 15 минут двери поезда открываются на остановке "Магдалененштрассе" (Magdalenenstrasse) в районе Лихтенберг (Lichtenberg).

До 15 января 1990 года этой станцией, чтобы попасть на службу, пользовались тысячи сотрудников министерства государственной безопасности ГДР - "штази". В этот день комплекс МГБ был взят народными массами, чтобы воспрепятствовать дальнейшему уничтожению архивов, о чем стало известно незадолго до штурма.

Офицеры были выдворены из своих кабинетов. Сама акция частично сопровождалась хаосом и эйфорией: документы и портреты вождей выбрасывались из окон, часть обстановки и имущества перекочевала в руки штурмовавших в качестве сувениров, но в общем и целом, благодаря интенсивному вмешательству представителей гражданских комитетов, комплекс зданий удалось взять под контроль, чтобы приступить к расследованию деятельности МГБ.

Краткий курс истории рабочего движения

Станция "Магдалененштрассе", на которой мы только что вышли из вагона желтого поезда берлинского метро, была сдана в эксплуатацию в 1930 году, но и здесь есть следы недавнего прошлого. На местах, предназначавшихся для рекламы, в 1986 году появилось два десятка мозаик, рассказывающих историю немецкого рабочего движения от Мартовской революции 1848-1849 годов до основания Германской Демократической Республики (ГДР) в 1949-м. Сотрудники "штази" получили возможность каждый день с помощью наглядных пособий изучать историю.

Автор мозаик Вольфганг Франкенштейн (Wolfgang Frankenstein) преподавал живопись в Университете имени Гумбольдта и, как утверждают сотрудники Музея "штази", был любимым художником министра госбезопасности ГДР Эриха Мильке (Erich Milke), в бывшем кабинете которого мы окажемся уже минут через двадцать. Конечно, сам Мильке на метро в МГБ не ездил, но именно его любимый художник с одним из учеников выиграли конкурс на новое оформление станции.

Берлинцы, как известно, любят давать альтернативные названия городским достопримечательностям. Так вот, станцию, которой ежедневно пользовались тысячи сотрудников МГБ, прозвали "франкенштейнской". Скорее всего, не только в честь автора картин. Справедливости ради отметим, что сам Вольфганг Франкенштейн относится к числу ведущих послевоенных немецких художников, является представителем берлинского авангарда.

После объединения Германии работы на "Магдалененштрассе" были признаны достойными сохранения произведениями искусства и не разделили судьбу многих других монументальных изображений и скульптур, предназначавшихся для идеологически правильного украшения общественного пространства в ГДР и исчезнувших вместе с этой страной.